Интересно, если бы мной занимались маггловские психологи, если бы я стал их лабораторной крысой, сколько бы новых граней человеческой сущности они выявили бы? Если читая сие предложение вы недоверчиво засмеялись, – вы девушка, которая считает, что Аллестрон прост как пробка, что желчь проела его изнутри, что никакой психологической ценности он в себе не несет, потому как шизофрения, замешанная на злобе, давно изучается; только вот результатов нет. Так или иначе, присядьте, я поведаю вам о том, чем же может быть заинтересован Амадеус Аллестрон. О нет, не стоит бурных оваций и кивков головы, вы все равно не услышите того, что жаждете. Я холоден? Неприступный слизеринец, который только и желает, что насолить кому-нибудь с противоположными взглядами? Хм, загвоздочка: я никогда не могу определить, противоположны ли взгляды того, кто стоит напротив. Ввиду того, что я сам себе противоположен, сам себе зеркальная гладь. Я отражаюсь. И одного у меня не отнять: мое внешнее «я» никогда не вторит внутреннему, это зеркало внутри меня позволяет показывать лишь изнанку правды, а не саму правду. Редко когда в человеке напротив можно увидеть ту же самую зеркальную поверхность, те же сухие нематериальные ткани существа. Да и «неприступный слизеринец» - это, скорее, придумали какие-нибудь девушки с других факультетов, которым в подростковом периоде отказал какой-нибудь красавчик. Салазар, всех под одну гребенку, как это скупо. Неприступный Аллестрон – это попросту смешно, не находите? Жаль, что никому так и не удалось ответить на вопрос «А почему у него до сих пор нет никого». Нет, в сексуальном плане все было по-старому – беспорядочные половые связи, постоянные заклинания, дабы убедиться, что не подхватил какой-нибудь гадости… А вот на сердце было непривычно пусто и тяжело. И ведь вот как бывает – пройдет мимо какой-нибудь голозадый хаффлпаффец, закроет за собой дверь Выручай-комнаты, а ты лежишь, куришь в потолок длиннющую тонкую сигарету, замешанную на маггловской травке, и думаешь о том, что каждый раз, когда эта дверь закрывается, ты выбрасываешь из головы даже его имя. Раньше было интересно вести счет, кого, как, сколько раз и в какой позе. Теперь это стало рутиной. А все потому, что больше не перед кем хвастаться.
Мои собственные лабораторные наблюдения никогда не касались человеческой сущности. Я вполне прилично овладел сложными манипуляциями с сознанием, вершиной моего искусства в данной области стала окклюменция, и остановился на этом, не желая лезть в дебри массы, названной психология. Я отдался лабораторным наблюдениям в другой области – в области зелий. Конечно, Снейп и раньше выделял меня среди других учеников, но, думаю, причина тому была несколько иная, чем мои знания по зельеварению.
Стоя возле тихо булькающего котла с кристально-чистым зельем, хочется окунуться лицом в этот самый котел, умыться. Смыть с себя собственные пороки, которых за последний, седьмой, год накопилось больше, чем за прошедшие шесть.  Веритасерум должен был кипеть еще минут семь. После чего предстояло добавить туда паучьих лапок и закрыть специальной крышкой, чтобы конденсат не исчезал. Для паучьих лапок требовались отдельные чашки, ибо кто-то из тех, кто проходил отработку в кабинете, оторвал лапки так неудачно, не рассортировав по размерам… В общем, работы было не мало. А все чашки и пробирки находились в соседней ученической комнате. Оторвав взгляд от котла, Аллестрону пришлось брести туда, где его ждали склянки.
Кабинет зелий – такое же мрачно-волнующее помещение, как и все остальные в его родных подземельях. Длинный стеллаж с пробирками был практически не виден, домовики не зажигают канделябры в классах по вечерам, ведь занятий нет. В полутьме Амадеус двинулся к стеллажам, сощурившись, выискивая петри.

Аллестрона очень раздражали ученики, которые приходили на отработку в кабинет зельеварения. Как можно быть настолько неаккуратным, чтобы взрывать собственные котлы? Только полный имбецил может ошибиться, следуя точным инструкциям, с такой бережностью надиктованным профессором Северусом Снейпом. А уж тем более, как можно устраивать беспорядки на его лекциях… Только сумасшедший может себе позволить такую глупость. Впрочем, наверное, как раз не сумасшедший, ибо Аллестрон, во всеобщем понимании, нормальным не был, но такого себе не позволял. Хотя… никто кроме него, и, пожалуй, Драко Малфоя, не позволял себе кое-чего другого: лицезрения господина Снейпа в полном неглиже. Не сказать, чтобы Аллестрону это нравилось, просто в другом случае, у него не было бы такого доступа к ресурсам Хогвартского кабинета зелий… да и не было, по сути, никакого доступа – просто Снейп закрывал глаза на то, что он находится здесь в гордом одиночестве. Нередко после отбоя. Конечно, если Снейп замечал Аллестрона после отбоя, то утро Деушка встречал уже в спальне этого самого Снейпа… Но это лирика, ибо работа над Веритасерумом действительно его завораживала. Аллестрон любил правду во всех ее проявлениях, потому что лживые люди порядком раздражали его итак неспокойный мозг. Сам он врал безбожно, всякому, кому можно врать, но его редко на этом ловили.
Спокойствие, легкие шаги в этой родной подземельной тьме… И кто бы мог подумать, что в следующую секунду раздастся звон и Аллестрон, словно ужаленный, подпрыгнет на полпути к желаемым склянкам.
-Что ты тут забыл? – в первый момент. Деу подумал, что это Снейп. Ну, вдруг выполз из своих подземелий и решил..да мало ли что может решить этот профессор. Но мысль об этом додуматься, разумеется, не успела, потому что ошарашенный Аллестрон повернулся к источнику звука. И то, что он увидел, как-то не очень вязалось с вопросом и тоном, которым этот вопрос был задан. Собрав разбежавшиеся, словно тараканы от тапочка, мысли, Деу презрительно выгнул бровь:
- Юный блондин не боится задавать такие вопросы старшекурсникам, в полутемном кабинете? И поплатиться ведь можно за неуважение к старшим… - Взгляд карих глаз неторопливо осматривал нежданного незнакомца. Кажется, Аллестрон его пару раз видел, но совершенно точно не знает ни имени, ни размера того, что скрывает одежда. Такие не забываются – у Деу на блондинов совершенно иная реакция. А этот паренек был мало того, что блондином, так еще и таким, как в детских аллестроновских мечтах выглядел один и тот же Маленький принц. Странно, что раньше Деу не посещала такая мысль. Кроме того прочего, мальчик явно был не гриффиндорцем, слишком уж умный взгляд, да и равенкловская нашивка тоже говорила об обратном, черт побери.
- Ты разбил пробирку, тебя следует наказать? Или попросишь прощения и я сделаю волшебное Репаро и ничего не скажу профессору? – О собственных делах Деу не забыл. Из семи минут, отведенных ему на сортировку лапок, прошло уже две. Значит, есть еще максимум две на разговор с мальчишкой, а потом придется скрыться за соседней дверью. Что-то Аллестрону подсказывало, что мальчик пойдет с ним… И не потому, что это стандартное развитие событий Амадеуса, а потому, что не хочется отпускать ожившую мечту детской сказки, прочитанной Клариссой так давно…